Отсмотрела вчера «Девственниц-самоубийц» и короче тут мне попалось на глаза стихотворение с похожим настроением. (Честно стыбзено со ВК-стенки St. Johnny):
Фло хочет быть манекенщицей, Фил – врачом.
читать дальше
Забавнее то, что фильм настолько меня зацепил несмотря на свою поразительную дурацкую неопределенность, от которой я до сих пор локти кусаю, разрываясь от двух мнений: то ли «Какое кинцо проебали!», то ли «А так и лучше! Арт-хаус епта!» (епта тут чисто ради прикола, чуваки. Капитан Очевмдность всегда с вами). Но стих довольно хуеват и спойлероват и вообще хуй поймешь, про какую из сестер я говорила. Ещё кстати забавно, что в The Path (часто обсуждаемой в этом дневничке игре) тоже пять сестер, у которых тоже определённая разница в возрасте, и ЛЮТЫЙ СПОЙЛЕР. Если кого заинтересует, стих вот, под морем:
читать дальше
К слову, к нам прибежал новый информатик. Один из тех мальчиков, которые слишком умны, чтобы нравиться девочкам. Поэтому он вполне логично сразу же попал под мой же каблук. Не в смысле чего-то платонического, а именно в плане того, что я быстро нашла на него рычаги давления. Такие люди как он люто бешено любят помогать. И очень любят отличников. Поэтому первое, что нужно было сделать — показать себя отличником и тем самым заставить его отвязаться и все. Не люблю я таких людей, с ними слишком просто сладить. Вот Радостев заебись, с ним даже простая беседа превращается в «оседлайте бычка». Ну и про «простые беседы» — очередной стих.
Другу
Очень хочется написать Уиллу, но о чем? У Уилла давно своя жизнь, в которую я права влезать не имею.
Самое забавное в депрессии — она проходит. Но потом ты смотришь и понимаешь, что пока ты был в ней, вся твоя прошлая жизнь разрушилась. И выстроить ее заново невозможно. И тогда всё начинается снова. К психиатру можно ходить годами, а всё не кончится. Вообще никогда.
Ладно. Игрушечки. Каждый вечер я играю в игрушечки, а по выходным я задрачиваю на Клинику, и это временно две моих отдушины. Надо бы Саус Парк досмотреть, комиксы вышедшие накачать, но меня всё так уже заебало, что я больше не могу. И куча фильмов меня ждет, но сука, иди нахуй.
Он сказал, что ему больно. И будь этот мистический человек Радостевым или моей новой влюбленностью, я бы написала это прямо. Но это настолько интимно, что мне сложно даже произнести его имя, не говоря уж о выкладывании его на всеобщее обозрение. Такие дела. Я просто не могу. Эта фраза меня поразила до глубины души, я хотела броситься целовать руки этому замечательному человеку, его пропахшие никотином руки, у меня не было сил держаться и молча стоически выдерживать все те слова, которые я так знала, но так боялась услышать. Что я могу встречаться с ним годами, и ничего не изменится. Что ему больно от того, что Он не может ничего сделать. Это как когда врач говорит, что у вас рак, а сам погружается в глубокую депрессию от того, что не может вам помочь. Такое вот натуральное человеческое сопереживание. Я старалась не плакать, хотя у меня разрывало лицо от душевной боли, аки у Руби.
Я рыдала три дня после того, как въехала в смысл всех его слов.
Короче, фактически — всё хуево. Но вроде как пока депрессия не приходит. Только маленькие приступы. Такие дела.
Ещё один стишок:
читать дальше
Фло хочет быть манекенщицей, Фил – врачом.
читать дальше
Забавнее то, что фильм настолько меня зацепил несмотря на свою поразительную дурацкую неопределенность, от которой я до сих пор локти кусаю, разрываясь от двух мнений: то ли «Какое кинцо проебали!», то ли «А так и лучше! Арт-хаус епта!» (епта тут чисто ради прикола, чуваки. Капитан Очевмдность всегда с вами). Но стих довольно хуеват и спойлероват и вообще хуй поймешь, про какую из сестер я говорила. Ещё кстати забавно, что в The Path (часто обсуждаемой в этом дневничке игре) тоже пять сестер, у которых тоже определённая разница в возрасте, и ЛЮТЫЙ СПОЙЛЕР. Если кого заинтересует, стих вот, под морем:
читать дальше
К слову, к нам прибежал новый информатик. Один из тех мальчиков, которые слишком умны, чтобы нравиться девочкам. Поэтому он вполне логично сразу же попал под мой же каблук. Не в смысле чего-то платонического, а именно в плане того, что я быстро нашла на него рычаги давления. Такие люди как он люто бешено любят помогать. И очень любят отличников. Поэтому первое, что нужно было сделать — показать себя отличником и тем самым заставить его отвязаться и все. Не люблю я таких людей, с ними слишком просто сладить. Вот Радостев заебись, с ним даже простая беседа превращается в «оседлайте бычка». Ну и про «простые беседы» — очередной стих.
Другу
Очень хочется написать Уиллу, но о чем? У Уилла давно своя жизнь, в которую я права влезать не имею.
Самое забавное в депрессии — она проходит. Но потом ты смотришь и понимаешь, что пока ты был в ней, вся твоя прошлая жизнь разрушилась. И выстроить ее заново невозможно. И тогда всё начинается снова. К психиатру можно ходить годами, а всё не кончится. Вообще никогда.
Ладно. Игрушечки. Каждый вечер я играю в игрушечки, а по выходным я задрачиваю на Клинику, и это временно две моих отдушины. Надо бы Саус Парк досмотреть, комиксы вышедшие накачать, но меня всё так уже заебало, что я больше не могу. И куча фильмов меня ждет, но сука, иди нахуй.
Он сказал, что ему больно. И будь этот мистический человек Радостевым или моей новой влюбленностью, я бы написала это прямо. Но это настолько интимно, что мне сложно даже произнести его имя, не говоря уж о выкладывании его на всеобщее обозрение. Такие дела. Я просто не могу. Эта фраза меня поразила до глубины души, я хотела броситься целовать руки этому замечательному человеку, его пропахшие никотином руки, у меня не было сил держаться и молча стоически выдерживать все те слова, которые я так знала, но так боялась услышать. Что я могу встречаться с ним годами, и ничего не изменится. Что ему больно от того, что Он не может ничего сделать. Это как когда врач говорит, что у вас рак, а сам погружается в глубокую депрессию от того, что не может вам помочь. Такое вот натуральное человеческое сопереживание. Я старалась не плакать, хотя у меня разрывало лицо от душевной боли, аки у Руби.
Я рыдала три дня после того, как въехала в смысл всех его слов.
Короче, фактически — всё хуево. Но вроде как пока депрессия не приходит. Только маленькие приступы. Такие дела.
Ещё один стишок:
читать дальше