Мыслишки

На самом деле, придумать оригинальный сюжет очень сложно. Рассмотрим вообще, что можно написать.

1) Произведение с любовной линией



А был ли мальчик г..., или Асексуальность — наше всё?

Любовь и ненависть, или Тян не нужны?

Синий — самый тёплый цвет, или Даёшь обет безбрачия?



Что можно сделать с любовной линией?

— поставить на первый план, сделав романтическое произведение

— заставить идти фоном



В первом случае возможно пять вариантов:

— герои всегда счастливы

— герои всегда несчастливы*

— герои то счастливы, то нет

— сначала счастливы, а потом — нет

— сначала несчастливы, а потом счастливы



*Несчастливы в данном случае значит всё что угодно: от того, что она ему не дает, до того, что они оба влюблены и не могут друг другу признаться и как-то сделать шаги в сторону друг друга



— Когда герои счастливы, у нас получается сказка. Обычная такая сказка. И жили они долго и счастливо.

Избито, тысячу раз было. Пока-пока.

— Когда герои несчастливы, у нас получается эдакая (сейчас будет спойлер по Игре Престолов) Санса + Джоффри, потому что счастья у них нихуя нет, как и любви.

Безысходно и психоделично. Только жалеть никто никого не хочет. Напишешь так, что их не захочется жалеть — вперёд и с песней.

— Когда герои то счастливы, а то не очень, получается реальная жизнь.

Сумеешь интересно обыграть — получишь оригинальный сюжет.

— Когда герои изначально счастливы, а потом нет, получается хуйня. Которая заебала. Потому что её слишком много. Хватит уже об этом, правда. Никому не интересно.

Серьезно. Никому не интересно. Прекратите.

— Когда герои изначально несчастливы, а потом у них всё ок, получается Золушка.

Золушку мне читали на ночь до четырёх лет, пока я не изучила буквы. Ну и пока я не выкинула заебавшую книгу в окно. Ээ.



В общем, действительно что-то интересное с любовной линией можно написать только если герои страдают или если герои выглядят как реальные.



Когда любовная линия идёт фоном, тут тоже есть пресловутые пять вариантов. Но скажу сразу, интереснее всего здесь использовать (перейду немножко к английским терминам) не couple, но fuck buddy. Это, знаете, такое простое ёмкое выражение, обозначающее такую плюху: вы с этим человеком занимаетесь самовоспроизведением (в народе это обычно зовётся трахом, но я что-то сегодня перебрал с циничностью и пытаюсь исправиться), но при этом не страдаете той хуйнёй, которой страдают все пары: походы в кино, совместное времяпрепровождение, а также всякая такая ересьня.



Отвлекаясь от темы, скажу, что, поскольку я-то человек, в любви не нуждающийся, мне, наверное, проще без всякой хуйни. Мне не нужно совместное кино, магазины, сериалы. Мои девушки (ну простите, что я этот. Был) мне изменяли, но я сразу, когда у нас только всё начиналось, просил их, чтобы если они это делают, я не знал. Когда я узнавал, а с конспирацией у моих барышень было плохо, рвал я с ними сразу. И насмерть. Вот такой я подлец.



Ну и когда мы выбрали, по какой из десяти линий мы будем идти, можем писать остальной сюжет — если он, конечно, есть.



Плюс делим всё ещё на три варианта. Ибо могут быть гетеросексуальные отношения, женские гомосексуальные отношения и мужские гомосексуальные отношения. В простофикрайтерьи гет, слэш и фем.



2) Произведения без любовной линии.



В простонародии зовется дженом. Тут любовной линии нет и вступает его величество сюжет.



В любом случае,

— герои страдают

— герои счастливы

— герои то страдают, то счастливы

— герои сначала счастливы, а потом страдают

— геро сначала страдают, а потом счастливы.



Тут уже всё понятно.



При всём этом написать что-то интересное очень сложно. Медицинская тема изъезжена вдоль и поперёк благодаря тем же сериалам вроде Хауса и Скорой помощи. Детективная — СиЭсАй. И так далее.



Так что, интересный сюжет придумать сложнее, чем решить загадку Джоконды. Все писатели повторяются, все читатели повторяются. Один только Паланик нагибает всех и каждый раз доводит до оргазма очередной идеей.



Ничего интересного не осталось. И это очень плохо.



Вот ради примера моё произведение «Четыре минуты тишины». Идеи-то там по сути нет. Совсем.

Героиня сначала страдают, потому что не понимают, что происходит, потом страдает, потому что это самое происходит кончилось, потом страдает от того, что рассказала всё одному человеку, потом страдает от того, что встретила отца, потом страдает, потому что перепутала голос в трубке — а голос извещал о том, что то самое происходит началось сначала. В конце концов она чуть не умерла, а потом вышла замуж за какого-то влюбленного мудака. При этом всё это страдает происходит без каких -либо эмоций с её стороны, что добавляет лулзов.



Вы бы это прочитали? Я — нет.

Понимаете, героиня — дура. И все мы смотрим на неё и думаем, что мы не такие. Что нет у нас людей, которыми мы увлеклись, а они нас кинули. Хуйня всё это. И ложь самим себе.





К чему я вообще об этом?

Прочла последний рассказ Радостева и чуть не заплакала от боли в мозгу. Теперь и он стал писать что-то тривиальное. Предсказуемое.

Это ужасно.

@темы: творчество, бомбануло, Радостев, блять

---

Слишком многого хотели.

Болит голова. Даже не болит, а просто раскалывается на куски.

Воображаемая Луна в голове завершает очередной двадцативосьмидневный цикл.

Знаете, Луна — определённо женщина. Каждые двадцать восемь дней она переживает новую смерть и новое рождение.

В моей голове.

В приёмном покое как никогда тихо.

Тишина — понятие относительное, конечно.

Для меня бывает тихо на рок-концертах, но никогда не бывает тихо, когда, в очередной раз выходя на улицу без одежды, я бегу по городу.

Смешно, наверное, людям, которые уже раз пятидесятый видят мой маршрут.

Маршрут, который я всегда храню в самой страшной тюрьме, когда-либо созданной человеком.

В моей голове.

Быть самоубийцей не страшно.

Быть больным — страшно.

Убивать свою мать не страшно.

Страшно убивать её медленно, каждым словом, вполне осознанно желая ей страданий.

Эдипов комплекс, так ведь?

Так ведь?

Не страшно также быть грёбаной матерью Терезой, а также не страшно смотреть в глаза смерти и твердить «Please, let me die».

В психушку не пускают просто так. Ты либо пациент, либо родственник.

Я ни тот, ни другой.

Я сижу в приемном покое и без стыда гляжу по сторонам.

Быть самоубийцей — не страшно.

Быть больным — страшно.

Быть слабым — страшно.

Страшно быть бессмысленным и бессильным, бесчувственным и ещё много кем на «б».

«Б»ыть

«Б»рысь

«Б»лять.

Она лежит под капельницами.

Такая бессмысленная.

Такая слабая.

Я нежно беру её шею в ладони.

Я так люблю её, что готова зацеловать до смерти.

Я так люблю её, что готова помочь ей завершить начатое.

Мои руки смыкаются в кольцо.

Хочу. Хочу. Хочу.

Мамочка, здесь холодно, пусти меня.

Пусти меня в мою голову.

Она откидывается и закрывает глаза, наслаждаясь предсмертной агонией.

Кажется, она почти на грани оргазма, только дышать ей больше нечем.

И она хватает кислород из моих личных лёгких.

Не смей. Не смей. Не смей.

Силы покидают её. Она из последних их опускает мою руку ближе к своему чреву.

К чреву, из которого каждый из нас однажды вышел.

Я чувствую, как Луна глядит на меня.

Из моей головы.

Она умирает.

Смешно.

Смерть — это не то, чего нужно бояться, когда ты — мать Тереза.

А она просто очень любила.

Очень любила

Лгать

Своей

Дурке.

@музыка: Gravenhurst — I Turn My Face Into The Forest Floor

@настроение: А началось всё с того, что Радостев спросил, не сошла ли я с ума.

@темы: творчество, кул, Радостев

---

Хмммм

Разобрался с тегами, сделал девять универсальных.

Я молодец.

И успокоился.

Вдвойне молодец.

@темы: кул

---

Круто.

Слушал 505 в 5:05.

И вдруг зашел на одну группу, посвященную одному исполнителю.

И в этой группе, значит, моя нынешняя любофф.

Админ группы — тот человек, к которому я ревную этого гая.

Ревность — это глупо. Но, к сожалению, я не могу без неё.

Я еблан по простой причине.

Я отвернулся от экрана и беззвучно заплакал.

Dear God, I Hate Myself.

я начал рыдать, потому что понял, что этих людей связывает ещё большее.

И я ненавижу это.

@темы: кул, бомбануло, блять

---

Между прочим, в точку.

Если серьёзно, то у меня примерно так и происходит: спокойствие — О, ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ ПОЯВИЛОСЬ. ПОРА НАЧАТЬ ПЯТЬ СЕРИАЛОВ, ПОДНЯТЬ ОЦЕНКИ, УЛУЧШИТЬ МИР И ИЗОБРЕСТИ ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ — БОЖЕ, КАК Я ХОЧУ ТРАХАТЬСЯ. Я УМРУ ЕСЛИ НЕ ТРАХНУ КОГО-НИБУДЬ.

30.09.2009 в 09:00

Пишет  Явные Тайны:

Автор Вадим Лысенко.

К вопросу о сексуальности логических интровертов

…Каждое Его появление в дверях вызывает у меня стойкий образ светофора:
«Я (желтый) хочу (красный) тебя (зеленый)».
– Дорогой, иди нафиг, – без тебя тошно.
– Что, финансовый хандроз? Раздевайся, вылечу на червонец.
– Спасибо – не надо.
– Не очень-то и хотелось!..
(Ева Цвета, «Максим»)

Изучая поведенческие реакции в реализации полового чувства у логических интровертов, невозможно пройти мимо факта существования у них различных половых извращений. Причём большая частота проявления отклонений в реализации полового чувства у логических интровертов наталкивает на мысль о закономерности данного явления.

С точки зрения физиологии, вскрыть в этом процессе закономерности не представляется трудным: любой биологический процесс имеет ряд последовательно сменяющих друг друга фаз (половой инстинкт не является исключением). Это фаза накопления, затем некоторое плато накопленного максимума, далее разрядка, небольшая пауза и цикл возобновляется.

Это биологический универсальный процесс, который характерен для всех систем в организме, будь то отделение слюны или пищеварительных соков, накопление нейромедиаторов в нервных клетках или выделение инсулина поджелудочной железой в кровь. Некоторые биологические процессы, происходящие в нашем организме, не осознаются (пищеварение, обновление крови, сердцебиение и т.д.) Другие контролируются сознанием (дыхание, мочевыделение). И, наконец, многие биологические процессы в нашей психике имеет двойное представительство, осознанное и бессознательное (голод, половое влечение). Именно этот факт особенно важен и следует рассмотреть его подробнее.

Итак, мы видим пять фаз. Какое психологическое состояние испытывает человек в той или иной биологической фазе полового инстинкта?

В первой фазе, которая не осознаётся, состояние спокойствия, некоторая даже пассивность. Вторая фаза – самая важная, фаза неосознанного возбуждения. Именно в этой фазе человек испытывает повышенный жизненный тонус, желание проявлять себя, но не осознаёт, что это нарастающие влияния накапливающегося полового секрета. И вот здесь очень важно понять, как проявляет себя человек логического и этического плана. Человек этического плана активно подготавливает себя к следующей фазе целенаправленной реализации полового влечения, даже не осознавая этого (ему доставляет удовольствие общаться, ухаживать, делать комплименты, просто проводить время с друзьями – сильная функция этики). Человек же логического плана ничего не предпринимает для подготовки себя к следующей фазе, повторю, что он не осознаёт, также как и этик, нарастающее влияние половой сферы. Он тратит свою фазу тоничного, неосознанного возбуждения совсем на другие дела (ему доставляет удовольствие разрабатывать свои идеи, заниматься философией, мыслить, спорить, достигать истин – сильная функция логики), поэтому следующая фаза – фаза развернутого, целенаправленного полового возбуждения, сваливается на него как снег на голову. Если у людей этического склада смена фаз плавная и является как бы продолжением одна другой – дружба переходит в любовь, то у людей логического плана при переходе этих фаз всегда проблемы. Внезапно, среди полного благополучия (целенаправленной работы над проектом, книгой или бизнесом) он испытывает сильное половое возбуждение (как говорил один мой знакомый логический интроверт: «Вынь и положь»), причем объект или толчок к этому может быть самым неожиданным: обнаженные женские ноги, порнографическая картинка, случайный запах, прикосновение, музыка и так далее. Что тогда делать, подготовленного объекта для реализации неожиданного возникшего полового чувства, нет (какая себя уважающая женщина согласиться заняться любовью без предварительного ухаживания или простого ритуала знакомства), работать он уже не может – мысли разбрелись, нельзя сосредоточиться. Он еще конечно «побрыкается», что может выражаться в бессмысленном бродяжничестве, шутовстве, черном юморе или пребывании в полной растерянности, но природа возьмет свое и он будет искать всё менее и менее притязательных женщин, просто покупая их любовь, или предастся злостной мастурбации, эксгибиционизму, мазохизму и т.д. Одна моя знакомая говорила о своём муже – логическом интроверте – следующее: «Уровень его знакомых девиц не выше 8-летней школы, а особенно его тянет к дебилкам». Речь шла о кандидате экономических наук, весьма уважаемом человеке. Другая жена, уже доктора математических наук, сетовала на убогость самого профессора, когда речь заходила о любви и чувствах. Почему же у логических интровертов практически отсутствует стадия ухаживания? Причин много. Первая и главная – логические интроверты считают ухаживание за лицом противоположного пола пустой тратой времени, далее они просто не хотят ухаживать, так как это не приносит им удовлетворение. Один мой хороший знакомый, логический интроверт, любил очаровательное и нежное существо – студентку одного из вузов в Орле, она отвечала ему взаимностью. Однако он часто предпочитал игру в шахматы, совместному походу с ней в театр, музей или кино. Это приводило ее в бешенство. Когда же она ему вдруг была необходима, он унижался, валялся в ногах, вымаливал прощение. Добивался близости и снова убегай от нее в клуб поиграть в шахматы. В обществе ценится независимый ум, способность к философическому анализу, но это всегда чревато для человека носящего этот ум – быть новичком и дилетантом в чувственно-любовных отношениях. Возможен ли счастливый брак с представителем, несущим логическую интровертированность? Я думаю, что без специального воспитания, нет. Дело в том, что психологический знак интровертированной логики не совпадает по фазам с биологическим проявлением полового инстинкта, вторая фаза накопления полового секрета используется у них не по назначению (не для ритуального ухаживания, но для умственного мудрствования, а, значит, выпадает). Таким образом, у логических интровертов нарушается гармоническое содружество биологических и психических механизмов полового инстинкта. Это так называемая плата за ум.

Теперь давайте, исходя из вышеизложенного, посмотрим на облик логического интроверта. Каким его увидят женщины, с которыми он хочет проявлять себя как мужчина? Мы уже знаем, если он пришел к женщине, то он находится в фазе №3 «вынь и положь», в фазе практической реализации полового чувства, когда остро осознается необходимость половой близости (в другой фазе он просто не придет, он занят «более важными делами» в его понимании). Значит, он будет выглядеть нетерпеливым, циничным, хамом без всякого этикета, не умеющим ухаживать, обольщать, жадным, которому только одно и нужно, или отчаявшимся мальчиком, которого надо пожалеть, а то ему будет совсем плохо. Скажите, какая женщина будет иметь с ним дело? Кто ляжет с ним в постель без предварительного ухаживания, прелюдии, доказательств любви или, хотя бы, простого человеческого внимания, уважения. Такие найдутся: престарелые женщины, лишенные мужского внимания и непритязательные во вкусах, которым будет импонировать его нетерпеливое желание; иногда, случайные пьяные женщины – искатели приключений; неблагополучные подростки – девочки из интереса или корысти для; проститутки или просто падшие женщины. Будет ли логический интроверт гордиться такими связями или будет стыдиться их? Ответ очевиден – он будет тщательно всё скрывать. Зато каким мы увидим его на работе! Не пьет, не курит, хороший надежный работник, сухарь, всегда держит дистанцию, не нарушает правил, мало с кем откровенничает, с точки зрения администрации, идеальный работник. Значит, он вынужден будет жить двойной жизнью и, похоже, что большинство логических интровертов имеют раздвоенную личность. По мере взросления, контраст между двумя жизнями увеличивается, что, конечно, не даёт психологического благополучия и чревато развитием психопатии. Поэтому воспитание (или самовоспитание) логического интроверта должно включать ритуальное ухаживание за лицами противоположного пола. С детства им необходимо насаждать эти навыки как чистка зубов и мытье рук. Они будут относиться к этому как к неизбежной необходимости, что даст им уверенность в себе при общении с лицами противоположного пода и избавит в дальнейшем от половых извращений и расстройств в психической сфере.

Третья фаза совпадает с максимумом половой активности, здесь также важны знания и умения. И в этой фазе логические интроверты скорее подкованы теоретически, чем практически и остаются на подростковом уровне техники секса, в силу постоянного самоконтроля и неуверенности в себе. Две последующие фазы не имеют психофизиологически большого значения и не рассматриваются.

В моей практике встречались женщины логические интроверты. И проблем с сексом у них, пожалуй, даже больше, чем у мужчин. Все та же пресловутая схема: женщина логический интроверт не любит «трепаться» просто ради «трёпа». Она не умеет кокетничать, вернее считает это ерундой. И, естественно, третья фаза – развернутого полового влечения, сваливается на ней как снег на голову. Она еще дольше борется с собой, но инстинкт возьмет свое, и она уступит мужчине, который просто хотел ее и подвернулся в данный момент. Возможно, она будет испытывать к нему какие-то чувства, но ему это собственно не нужно. Ведь не было игры, она не завела его, она слишком серьезна и умна. С ней и скучно и неприятно, она вычисляет, уличает во лжи, а чувствовать себя дураком кому приятно? Поэтому мужчина, добившись близости, начинает вилять. Пройдет целая вереница таких временщиков в ее жизни. И она, естественно, будет себя за это не любить. Она будет все грубее замкнутее, вместо того, что бы смягчиться и научиться всем женским чарам. Она станет худой (все мои знакомые женщины логические интроверты – худы), потому что запрещает себе жить, давит себя, презирает за слабость.

Что же делать логическому интроверту? Надо быть ещё умнее и овладеть всем арсеналом мужского обольщения и женского очарования. Придется посвятить этому часть своей жизни. Без этого не возможно счастье в нашем обществе, которому до демократии как до небес. Естественно, надо любить себя, ибо, не полюбив, не осознаешь свою проблему, а значит, ее не решишь. А решить надо, так как те мужчины и женщины, которые все-таки решили для себя эту проблему, обрели желанную радость бытия и в сексе и в семейной жизни.

Юлий Щербаков:

Сексуальная сфера, так или иначе наличествующая в жизни каждого человека как реализованная, счастливо и надежно устроенная – она заполняет внимание народа глубоко и прочно. А как проработанный и дифференцированный вопрос теории и познания – это, извините – увольте... Сколько человек из тысячи читали Кама-сутру в ее полном варианте? А сколько листали эту же брошюрку с одними только рисунками поз?

В общем, кто безгрешен, тот пусть первый камень и бросает, а мы призываем любить бедных белых логиков и жалеть, ведь с определенной точки зрения эта статья – крик о помощи от имени всех «белых логиков» с естественным желанием докричаться до «черных этиков». И, действительно, кто не пожалеет бедных интеллектуалов-логиков, этих рыцарей мысли и точного концептуального аргумента – шахматистов и хакеров, преподавателей математики и физики, кабинетных сухарей, одиноких воинов и странников... Они ждут вас! Добрых, хороших, веселых и отзывчивых, задорных и нестрогих, этичных экстраэтиков...

отсюда

@темы: соционика

---

ОЧЕНЬ АКТУАЛЬНО В ШЕСТЬ УТРА.

16.04.2011 в 15:12

Пишет  Явные Тайны:

Пишет Эглит И. М.:

Неадекватная работа одномерных функций

[...] Из теории размерностей известно, что одномерные функции обрабатыва­ют информацию без учета параметра норм, то есть, с опорой на свое индивидуальное ощу­щение: я так понимаю, так чувствую, так ощущаю… Впрочем, даже нормы могут быть усвое­ны таким путем, но только как свой индивидуальный опыт (тема различения норм и усвоен­ных как опыт норм — отдельная для типировщиков, тут я ее не буду освещать).

Что нам еще известно об одномерных функциях? То, что там содержится много страхов, комплексов. Причина, думаю, понятна. Мы живем в обществе. Все общество построено и держится на неких договоренностях буквально во всех областях, начиная от логики (напри­мер, как считать), заканчивая морально-этическим нормами (как общаться и вести себя). Перечислять не буду. Этот момент должен быть понятен — мы договариваемся только тогда, когда соглашаемся нечто принять как непреложную норму: метр — вот такой длины, и не иначе. И понятно, что реакции от двух функции (4 и 5), которые умудряются не пони­мать, не принимать или не соглашаться с «длиной метра», будут вызывать недоумение у членов общества: всем понятно, а тебе нет. И с самого детства на человека начинают сы­паться упреки в его тупости, нерадивости, безрукости, лени, нелогичности, неэтичности, невоспитанности, грубости, бездарности, безалаберности, неряшливости и т. д. А ответить этому человеку нечем. Он не понимает, за что. Для него его истина в одномерной функции совершенно очевидна. И других «глаз» увидеть все иначе — у него нет. Но он сам точно также поступает по отношению к другим, у кого иные одномерные функции, с высоты своих многомерок. И… не замечает этого. Мы все в одном котле варимся: давим другим по одномеркам, и получаем от других те же удары. Но когда это делаем мы — все правильно, тут же все очевидно, мы же знаем «как надо», а когда делают другие — то нам обидно, больно, это несправедливо, мы не понимаем и не принимаем такие удары.

Теперь я подхожу вплотную к заявленной теме. В чем же неадекватность работы одномер­ной функции. С точки зрения наблюдателя со стороны в двух моментах:

1. В своеобразных оценках, реакциях на действительность. Очень мне понравился пример из Гоголевского «Ревизора»:
А у меня глаза разве не темные? Самые темные… Как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму…

2. В неадекватных эмоциональных реакциях на оценку, несогласие со стороны.

Почему происходит первое — понятно. Индивидуальность восприятия, она и есть индивиду­альность восприятия. Я чувствую такой вкус, ты — такой, и я твои ощущения не смогу почув­ствовать. Точно также и индивидуальная логика видит связи по-своему и не может их уви­деть под другим углом, ракурсом. Вот такие у нее протоптались где-то там в голове связи. И в результате цвет глаз обосновывается мастью карты, а не наоборот.

А теперь об эмоциональных оценках. Какие бы размерности функции у нас ни были, мы всегда сверяем себя с окружающим миром, мы в него должны вписаться, чтобы выжить, и сосуществовать с другими. Это очевидно. А если при сверке нам идет негативная оценка, то у нас есть путь — принять этот к сведению и больше не создавать условий для таких оце­нок, или не принять это к сведению, и тогда опять получать вновь. Хорошо, если мы не при­нимаем к сведению вполне осознанно, потому что понимаем, что это нужно для какого-то дальнейшего шага, мы можем игнорировать, мы вообще можем не воспринимать эту оцен­ку как негатив (обычный ход многомерных функций). И совсем иначе воспринимает нега­тивную оценку одномерная функция. Она не понимает, почему ее так оценивают, именно потому, что не может увидеть другого варианта. У нее нет чем иначе мыслить. Более того, даже если ей любезно показывают другой вариант и говорят: попробуй, ты увидишь иначе, она не может это сделать.

Одна «гексля» мне приводила такую аналогию, которая мне очень понравилась: как будто ты стоишь на островке, вокруг пустота, тебе некуда ногу поставить, а кто-то говорит: вот тут проложен мостик, а ты смотришь, и не видишь этого мостика. Тебе говорят, поставь сюда ногу, а для тебя — означает — поставить ногу в пустоту.

И очень редко, кто осмеливается поставить ногу в пустоту. Для этого обычно нужны осо­бые условия: большое доверие к человеку, который предлагает сделать этот шаг в пусто­ту, и твоя готовность предыдущими твоими выборами в жизни (работа над собой).

Обычно, люди боятся делать такой шаг, и опять ставят на поломанный мостик.

Постоянные попадания в ситуации негативной оценки, создают страхи, целые комплексы страхов в одномерной функции. И даже сама мысль о том, что придется опять оказаться на этом островке, может приводить человека в такой ужас, что он начинает выдавать стран­ные реакции. Любой намек на то, что вот опять ты около этого болезненного места, накры­вает волной, точнее даже туманом. Происходит отключение нормального функционирова­ния психики вообще, какое-то подвешенное состояние и паника. И начинается то, что я на­зываю «человека понесло». На самом деле это очень похоже на то, что человек совсем не управляет ситуацией, а его несет, несет неведомая ему сила. В этом состоянии он не в со­стоянии разумно мыслить, слышать и понимать иные точки зрения кроме своего отчаяния и страха. Причем человек не понимает и не принимает вообще никого. Даже дружелюбно на­строенные люди не в состоянии вывести человека из этого «полета». Он готов слышать только одно — согласие с ним, подтверждение его правоты. Я наблюдала за этим феноме­ном не один раз. И видела, что даже понимание человеком того, что он находится в этом состоянии, что его несет (знание соционики и самонаблюдение) не помогает остановиться. Буддисты говорят, что эта энергия должна завершиться. В процессе «падения» уже ничего нельзя изменить (скажу вам в скобках, что буддисты очень здорово изучили функционирова­ние нашего ума).

Так вот, если Вы наблюдаете человека в таком «полете», остается только переждать, пере­терпеть. Понятно, если это ваш близкий человек, это неприятно, но все же можно понять. Нет смысла начинать что-то обсуждать с человеком, когда он в таком состоянии.

Если же это не близкий вам человек, то было бы хорошо, чтобы вы хотя бы понимали, что с ним происходит и не судили строго. Вы сами бывает в таком положении. Это защитная ре­акция психики. И с этим со стороны ничего не поделаешь.

Характерные черты реакции одномерной функции:
— видеть угрозу, нападение там, где ее нет;
— додумывать и приписывать совершенно невероятные причины и цели поведения того, кто явился причиной, породившей неадекватную реакцию;
— реакция похожа на то, что называют паранойей (все вокруг становятся врагами, подосланными, организованными и т. д.);
— игнорирование каких-либо норм даже многомерными функциями (в данном случае, по этике), то есть многомерные функции отрубаются и не действуют, и, следовательно, трезво мыслить нечему);
— человек не в состоянии адекватно оценить собственные реакции (считает, что по болевой как раз не задели, хотя все эти реакции оттуда и идут);
— защита не адекватна, все приемы, которые идут в ход, абсолютно не соотносимы с реальной «угрозой»;
— страх, огромный страх проходит сквозь все действия, и человек выдает себя этим страхом полностью.

Что произойдет потом? Думаю, каждый, вспомнил уже ситуации из собственной жизни. Го­ворят, время все лечит. Не лечит, но боль утихает, вокруг больного места выстраивается очередная энергетическая стена — опасное место, приближаться нельзя. И эмоция страха будет надежно защищать очередной ваш комплекс. И на все это уходит масса вашей энер­гии. Своим неприятием, своей реакцией вы уже породили причину следующей подобной ситуации. И вы опять на новом витке.

отсюда

@темы: соционика

---

Sucks.

12.09.2010 в 10:20

Пишет  Явные Тайны:

Пишет  Бриг:

В дискуссииях, обычно, БЛ ищет ошибки в логических построениях собеседника (нарушение в "структуре". А ЧЛ обычно доказывает "вы не правы, потому что у моего друга и моих родственников было иначе" и приводит примеры.

Кстати, именно поэтому доказать БЛ-логику, что он не прав, приводя примеры (иногда и из его жизни или приводя в качестве примеров его же слова), невозможно. Если его фраза идеально логически построена, и вы не нашли в ней ошибок (а, обычно, ЧЛ-логики, споря с белыми логиками, даже и не обращают внимания на аспект БЛ - что не удивительно, ведь они ЧЛ-логики - и не пытаются искать у БЛ-логика ошибки в логических построениях), то можно сколько угодно БЛ-логику приводить примеры того, что он не прав - он ими не проникнется. Ибо, как БЛ-логик, он радостно игнорит ЧЛ. Для него факты сами по себе ничего не значат. Они для него интересны только в связи с каким-то другим логическим построением, принципом. И если этот принцип оформлен без ошибок (а уж если этот принцип и тот, в часть которого входит противоречивый факт, оформлены в единую непротеворечивыую логическую систему - заметьте, никого здесь не интересует непротеворечивость фактов, интересна только непротеворечивость логических построений), то факты вообще никого не интересуют. Даже можно сказать так: истинность фактов проверяется непротиворечивостью систему, которую из них можно построить. Кстати, для ЧЛ-логиков в адрес БЛ справедливо то же самое. ЧЛ-логик всегда скажет, что если правилом неуцдобно пользоваться, то это плохое правило. Если у ЧЛ-логика не получается разобраться в системе управления чем-либо (хотя бы пультом от телевизора), то он скажет, что плохая система управления. БЛ-логик скажет, что просто надо научиться управлять её и все.

«Российская система образования постепенно уходит от преподавания общих закономерностей и взаимосвязей и — главное(!) — методов выведения конкретных фактов из этих закономерностей и взаимосвязей. Вместо этого преподаются разрозненные факты без понимания их смысла и взаимозависимости. В такую фрагментарную картину без труда встраиваются сколь угодно нелепые представления. Поэтому человек, образованный фактоцентрически, очень удобен для злостного манипулирования. Вдобавок он не способен к самообучению: например, рабочий с фактоцентрическим образованием вынужден направляться на курсы переподготовки при появлении любой новой модификации станка. В то же время фактоцентрическое обучение требует куда больше сил и времени, чем законоцентрическое — ведь из одного закона можно без особого труда выводить хоть тысячи фактов, а постижение этого закона требует немногим больше усилий, нежели постижение единственного факта. Но, к сожалению, пока ум не востребован обществом, школу неизбежно нацеливают на оглупление»
(c)

БЛ (законоцентрическое) против ЧЛ (фактоцентрическое) во всей красе.

@темы: соционика

---

Это. Того.

Я насмотрел 500 часов сериалов. Неожиданно.

Круто. Крутокрутокруто.

@темы: сериальное

---

I beg you not to read.

Мне просто надо выговориться.

Это пиздец.

Меня в детстве пытались изнасиловать. Притом очень осторожно пытались, даже когда я сказала твёрдое «нет», ко мне прислушались. Мне было восемь лет. Меня сажали на коленки (мы сидели и фильм смотрели), я чувствовала его член, очень явно упирающийся мне в задницу, но мне было блядь восемь лет, как я могла что-то понимать.

По отношению к тому человеку у меня нет никаких претензий. Стокгольмский синдром, я думаю.

Вся суть в том, что в тот раз я отказала только по причине моего возраста — это было разумно. Если бы мне предложили это сейчас, я бы, не задумываясь, согласилась. Потому что каждый раз, когда я его вижу, я изнываю от желания перепихнуться с ним.

Самое неприятное во всей этой истории, что с течением времени я стала нарываться на ситуации, близкие к изнасилованию. Мне хотелось, не знаю, воссоздать что ли тот момент, когда — простите — моя вагина закрылась для этого человека навсегда и отменить этот момент. Пустить его в себя. Чтобы он ЗАСТАВИЛ меня раздвинуть ноги и чтоб вошёл в меня.

@темы: кул, блять

---

Exhausted

Лежу, не имея желания закрыть глаза.

При этом не хочу говорить, не хочу смотреть сериалы, не хочу вообще что-либо делать, но и спать не хочу тоже. (Я если ничего не делаю, всегда спать ложусь).

Я просто эмоционально выдохлась.

Только есть ли возможность наполниться вновь?..

@темы: кул, блять

---

Успешный доминантный... самка

Я не знаю, какого чёрта я так эмоционально переживаю сие событие, но я сегодня утром попал в топ. Я со своей чёртовой статьей попал в топ...

Писал себе стишочки, тихо ждал чуда, а потом взял, да и влез в АЖ топ со статьей. №18 в жанре.

Вы не представляете, но я счастлив. Я в первой двадцатке, где 90% - бессмысленная хрень аля "Пять признаков, что вы фикрайтер", на деле уже всем вынесшие мозг.

Я. С серьёзной статьёй. С опорой на Юнга.
ПОПАЛ.
В ТОП.

а дальше только круче

Никаких стереотипов, никаких смешнявок, легко и доступно написанная теория, переработанная мной, плюс два примера.

И С ЭТИМ Я ПОПАЛ В ЧЁРТОВ ТОП.

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА.

Ребят, поддержите, хоть улыбнитесь там, что ли.
Я, того-этого. К успеху пришёл.

Плюс ко всему, я тут свои четвертные узнал. И вот чо получается. По англу, алгебре, информатике, технологии (как информатика, только работа не с алгоритмами, а всякими Power Point'ами и всё такое), немецкому и химии (однако оО) выйдет "5". По истории, биологии, литературе, географии, геометрии, русскому и физике выйдет "4".А по ОБЖ и физ-ре мне за красивые сиськи глаза (нет, на деле сиськи, ну ладно) поставят тож по пятюне. Хотя на ОБЖ учитель (ака директор) был только единожды. Лолик.

Я успешен, крут и доминантен. И я баба. И мне не дают мужики. Короче, надо дальше к успеху стремиться, шоб давали. Лоль.

@темы: кул

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Радостев Never Dies

Представляете себе город будущего? Наверное, в ваших мыслях здесь, в этом времени, снуют повсюду какие-нибудь личные вертолёты или ещё что-то вроде того, светло всегда, поскольку разгоняют облака, да и всё хорошо ровно настолько, насколько хорошо оно может быть.

А хрен вам.

Мы живём в России, господа. Европу, считай, Азич уже сожрала своим влиянием. Африка, Австралия и Океания не развиваются вообще, что для них — вполне предсказуемый сценарий. Америка давным-давно, ещё в далёком 2014 закрыла свои границы. В смысле, совсем закрыла: не выехать, не въехать. Второй раз за историю континент стал автономным. Доллар как валюта остался только в той же Америке. Насколько я знаю, вышеизложенное описание больше подходит именно этой державе. Потому что после Великого кризиса в этой самой Америке всех стали дрючить не по-детски. У них там расцвет технологий. А мы таскаемся с убогими устаревшими планшетами, в то время как они высаживаются на Марс и строят там города.

В нашем славном городе Москве впервые на всей нашей прекрасной стране был построен дом, имевший четыре сотни этажей. Кажется, мы всё же создали Вавилонскую башню.

Я стою на последнем этаже, гляжу вниз. Уныло проплывают машины, вязнущие в октябрьской грязи, люди угрюмо бредут на работу, учёбу. Это Россия, здесь всегда будут недовольны всем: правительством, жизнью, питанием. Здесь всегда будут кусать руку, которая подаёт еду. Такой уж у нас менталитет.

Рядом со мной — двадцатилетний дылда, который даже не глядит в мою сторону, увлечённый игрой на своём устаревшем планшете. Чтобы вы могли его как-то называть, будет он для вас господином Радостевым — веселая фамилия для невесёлого человека. Он бы хотел, я думаю, поехать в ту же Америку, потому что у него, в отличии от угрюмо бредущих на работу людей, есть мечта. И исполнить её сейчас можно только в Америке. Так уж получилось, что в этой стране геймдизайнеры никому не нужны, а в Европе-Азии-Африке-Австралии-Океании и подавно. Люди его склада ума не нужны как таковые: толпу постепенно возвращают в состояние рабства.

Он же умеет мыслить. И это — его главный недостаток.

Рядом со мной — двадцатилетний дылда, который даже не смотрит в мою сторону. Для вас он, пускай, будет мой друг — мне лень описывать сложность взаимоотношений с этим человеком, являющимся промежуточным звеном между знакомым, приятелем, другом и «бро». Накидайте всего этого в один чан, перемешайте, попробуйте эту непонятную субстанцию и вычислите среднее арифметическое. Я предпочитаю думать, что он — мой друг.

Во-первых, он здесь не потому что я его, например, пригласила, нет. Ему просто нечего делать, вот он и слоняется по городу.
Во-вторых, я была удивлена, но он меня не узнал. Ни сразу, ни через пять минут. Пришлось подходить. Жать руку. Заводить разговор. Вот лучше б узнал, чесслово, избавил бы себя от не особо приятных минут моего общества.
В-третьих, я здесь, в этом здании, потому что мне интересно было поглядеть, во что превратилась моя страна. Да ни во что она не превратилась. В ней не изменилось ровно ничего.

Радостев хотел уехать отсюда. Ему здесь не нравится. Он, быть может, даже не считает наше государство домом. Мой город он домом точно не считает — родился он не здесь.

Он родился не в городе, где был установлен чёртов дом, имеющий четыреста этажей.

Он достаёт мобильник. Ему звонит работодатель, видать хочет видеть его не рабочем месте. Он нажимает кнопку, произносит:«Пошёл ты нахер» и убирает телефон в карман, возвращаясь к игрушке на своём устаревшем планшете.

— Слишком агрессивен, батенька, — говорю я ему, не глядя на него. Он молчит, только пялится в мое отражение в стекле. Сверлит глазами. Могу поспорить, если бы стекло не было пуленепробиваемым с двойным слоем, он бы уже швырнул меня в него, чтоб я рухнула с четырёхсотого этажа на радость публике.

— Не смотри на меня так, — говорю я ему, глядя в его отражение. Он закатывает глаза и возвращается к игрушке. Умеет же посмотреть, чтоб ты ощутил себя дауном.

— Что ты будешь делать, если работу потеряешь? Никто тебя обеспечивать не будет, — говорю я ему. Пожалуй, всё же не ему, а молчаливой стене, которая всё стерпит, а если и отдаст, то только то, что ты сам сделал. Швырнёшь мячик — срикошетит в ногу. Швырнёшь бутылку — получи град осколков. Отличная система.
— Я буду делать ровным счётом ничего, — подаёт голос мой полумеханический друг. Первые слова, которые я от него слышу в течение лет двух. Мне хочется продолжить диалог, чтобы ещё послушать, как воздух проходит через голосовые связки, рождая его довольно высокий голос, но этого мне уже не суждено сделать. Он отвечает на следующий звонок и передаёт трубку с работодателем, молчаливо извещая о том, что теперь говорить с ним буду я.

— Добрый день, — говорю я работодателю Радостева.
— Добрый день, — отвечает мне с того конца трубки взвинченный голос. — Вы не могли бы передать мне моего хлопца?
Украинец, значит. Или придуривается. В любом случае, никакой телефон я никому, конечно, передавать не собираюсь. Вместо этого я пять раз впечатываю его в стену, и даже неубиваемая Nokia рассыпается на глазах от таких ударов. Мне всегда говорили, что рука у меня тяжёлая. Пожалуй, они не врали. Nokia летит в другой конец этажа, где её встречает белая бетонная стена. После этого она умирает окончательно, как и голос работодателя Радостева, который не бросал трубку до последнего.

Радостев достаёт листочек и пишет на нём сумму. Как я понимаю, столько стоит телефон. Молча отсчитываю купюры и подаю ему их. Он открывает карман сумки, куда я кладу эти деньги. С того самого 2014 наше общение примерно так и происходит: он молчит, я говорю, я при встрече тянусь либо жать руку, либо обняться, он старательно избегает и первого, и второго.

Все люди как люди, а Радостев — молодец.

Мне кажется, всё дело в его затяжной депрессии, поскольку такая близкая мечта уплыла у него из-под носа. Он уже знал, что всё получится, но тут случился Великий кризис, и все его надежды пали. А может дело всё в том, что он меня ненавидит — одно другому не мешает.

Минус таких больших зданий в том, что лифт едет медленно, ибо безопасность превыше всего. И приходится смотреть по расписанию (!), когда лифт приедет на твой этаж.

Двери открываются, кучка народа вываливается на четырехсотый этаж. До этого мы с Радостевым были одни. Когда подвыпившие люди выходят на этаже, где вы с другом ведёте молчаливый диалог — простите мне тавтологию — друг с другом, первое желание — бежать с этого этажа.

Мы одновременно отходим от окна и, единовременно передвигая ноги в своём механическом тихом беге, идём к лифту.

Двери закрываются, держитесь за поручни, не прыгайте в лифте.

Девяносто девять. Девяносто восемь. Девяносто семь. Девяносто шесть.

Проходит минута.

Радостев смотрит на меня в упор. Хотя, тут уж сложно сказать, куда он смотрит в плане более конкретного места: он меня выше головы на две, а моя давняя привычка ходить, опустив голову, не позволяет мне сейчас поднять её, чтобы узнать траекторию его взгляда.

Девяносто пять. Девяносто четыре. Девяносто три. Девяносто два.

Радостев неожиданно начинает улыбаться. Может это особая форма безумия, может он болен ещё ужаснее, чем я предполагала, но он улыбается. Тепло и счастливо. Во все свои тридцать два — а, нет, тридцать ровно.

Девяносто один. Девяносто. Восемьдесят девять. Восемьдесят восемь.

Радостев улыбается широко-широко, словно Кот из Алисы в стране Чудес. За глаза я его так и называю, к слову, — Кот. Невольно я начинаю улыбаться сама.

Восемьдесят семь. Восемьдесят шесть. Восемьдесят пять. Восемьдесят четыре.

Радостев глядит на меня в упор и улыбается самой широкой и самой прекрасной из своих улыбок. Я пытаюсь как-то сдержаться, но губы сами собой растягиваются снова и снова, а вокруг глаз собираются морщинки.

Восемьдесят три. Восемьдесят два. Восемьдесят один. Восемьдесят.

Надеюсь, он вспомнил какой-нибудь дурацкий анекдот, а мне просто кажется, что он смотрит на меня. Типичная для бабы жажда внимания, так ведь?

Семьдесят девять. Семьдесят восемь. Семьдесят семь. Семьдесят шесть.

Тросы скрипят, лифт еле едет, у меня есть чувство, что происходит что-то очень плохое. Но Радостев улыбается, значит всё хорошо. Надеюсь.

Семьдесят пять.

Неожиданно кабину начинает качать. Она останавливается. Супер, мы застряли.

И вдруг неожиданно Радостев начинает прыгать. Улыбка покидает его лицо, он становится сосредоточенным и своими...ногами тащит нас в могилу.

Если трос оборвётся, мы умрём ещё до падения вниз. От страха. От разрыва сердца. От перепада давления.

Я кричу:
— Что ты делаешь?

Я даже не подхожу к нему, не пытаюсь остановить, поскольку если уж он творит такие глупости, то что делаю я?

Я кричу:
— Что ты творишь вообще?

Я шагаю ближе, но всё равно остаюсь на довольно внушительном расстоянии.

Я кричу, делая упор на слово «лифт»:
— Зачем ты прыгаешь в лифте?

Я подхожу ещё ближе, теперь я уже могу при желании его коснуться.

Он не останавливается, азартно долбя ногами твердь лифта.

Я подхожу ещё ближе, и его труды наконец приносят плод.

Трос обрывается.

Мы пролетаем пятнадцать этажей.

Я боюсь шелохнуться, поскольку любое движение может сместить кабину, и мы не упадём ровно-ровно вниз, а врежемся в какой-нибудь выступ.

Радостев шагает мне навстречу.

Я говорю ему:
— Мы умрём.
— I don't care, — отвечает он мне, улыбаясь.
— Дальше уже ничего не будет.
— Не разводи сцены.
— Ты уже никогда не встанешь с утра и не сможешь послушать музыку, трахнуться с кем-нибудь, пойти на работу, прочесть книгу, посмотреть фильм или сериал — я не знаю твоей системы ценностей, но ты всё равно ничего не сможешь сделать.
— Мне уже неважно.

С трехсот семьдесят пятого этажа падать ровно две с половиной минуты. Боюсь, у меня нет времени на его «неважно».

Я вжимаюсь в него, ощущая прилив тепла. Где-то там, выше моей головы, стучит сердце, существование которого у данного существа я не признаю уже давно.

В любой другой момент меня бы просто отодвинули, но теперь мне разрешают даже обняться. Пожалуй, в близкой смерти есть что-то положительное.

Я говорю ему:
— Расскажи мне что-нибудь.
— Не будь дурой. Это уже нагло, — он улыбается, но говорит холодно.
— Это не нагло. Я умираю. Мне страшно. И тебе тоже страшно. Но если мы будем бояться, мы умрем раньше, чем достигнем земли.
— С чего ты взяла, что мы умрем?
— С того, что падать с трехсот семьдесят пятого две с половиной минуты. И с минуту мы уже потратили на глупости.
— Самокритично, однако.

Я закрываю глаза и обнимаю его покрепче. Его большие руки ложатся поверх моей спины. И мне уже даже не страшно умирать в руках такого великана, ведь он придушит меня ещё до земли.

— Ты идиот. Зачем ты прыгал?
— Идиотка здесь ты. Зачем ты меня обнимаешь? — парировал вопрос он, не выпуская меня.
— Ты пьян?
— Я не пью.
— Ты под кайфом?
— Зрачки мои видишь? — он наклоняется и я вижу его суженные зрачки. Зелёные глаза. Я буду даже рада, если это будет моё последнее впечатление о жизни.
— Я не знаю, что с тобой, но ты явно не в адеквате.

Осталось совсем чуть-чуть. Буквально полминуты. Он садится на пол. Я встаю рядом, позади него, и вдыхаю запах его волос. Он ложится на пол, и я повторяю действие.

Когда умираешь, последнего человека своей жизни не хочешь отпускать до конца.

Я понимаю, что осталось совсем недолго. Я обнимаю его крепче, запускаю пальцы в его волосы, стискиваю его ладонь, он крепко сжимает меня, механический великан, и мы лежим, два уже почти мёртвых человека, которые пока что дышат и двигаются, но отсутствуют в реальном мире.

Я закрываю глаза.
Пять.
Четыре.
Три.
Два.
Один.

Падение.

Грохот, дым, люди, кидающиеся пилить лифт. Люди, не угрюмо выполняющие свою работу, а яростно, азартно борющиеся за остатки чьей-то жизни. Пока мы падали, с пола успели убрать арматуру и натянули пожарный батут, хоть как-то смягчающий падение.

Радостев зажмурился. Или же просто умер.
Мне уже всё равно.

Если бы Красная шапочка довела волка до бабушки, он бы сожрал её на месте, поскольку она уже была не нужна.

Поскольку механический великан не бросал меня до конца, теперь, когда мы пришли к законному завершению, мне он больше не нужен.

Нас вызволяют, медики бегут к нам. Светят в зрачок, проверяют пульс:
— Жива! Тащите носилки!

Они проверяют также и Радостева.
Я ожидаю услышать тот же возглас, но вместо этого врач говорит:
— Пульс слабый, дыхание в норме.

Они пытаются разорвать нас, но мы спаялись, механический великан и я. Я не повреждена, человек, а из механического великана течёт горячее железо, которое превратило кожу на моей руке в особый сплав.

Я поднимаю руку из самых последних сил и слизываю с неё кровь.
Врач очумело смотрит на меня и ещё раз проверяет мои зрачки, прежде чем увезти нас двоих на одной каталке.

Вопрос: Ну как?

1. 10/10		1	(50%)
2. 9/10		0	(0%)
3. 8/10		1	(50%)
4. 7/10		0	(0%)
5. 6/10		0	(0%)
6. 5/10		0	(0%)
7. 4/10		0	(0%)
8. 3/10		0	(0%)
9. 2/10		0	(0%)
10. 1/10		0	(0%)
Всего:		2

@темы: Радостев

---

Меня нельзя допускать к архиву Дневников.

Мне слишком больно.

Дневник 25-тилетней девушки под ником Fahrengeit.

Лист
Тяжело запечатлеть вольное падение листа. Еще тяжелее заснять это самое падение листа, если режиссер фильма Стефан Морисс. Лист постоянно падал не так как того хотел режиссер и, по его требованию, на съемочной площадке было сконструировано дерево. Дерево на вид ничем не отличалось от настоящего, листы на нем были настоящее настоящих, но, увы, это не исправило ситуацию. Специально нанятый работник в нужный момент цеплял один из листов и тот падал. Падал так, как хотелось ему самому, но отнюдь не так как хотелось Мориссу.
Никто из персонала не знал, почему их режиссер переименовал себя из Стивена в Стефана. Последний же болезненно реагировал на попытки называть его Стивеном даже от своей мамы. Тем временем он стал Стефаном в надежде хоть в чем то ассоциироваться с польской культурой. В своей безумной любви к Роману Полански и к его творчеству он стремился быть как можно ближе к нему. Он не раз посетил Польшу, однако от встречи с мастером отказался, хоть и была у него однажды такая возможность. Он считал себя недостойным такой чести. Кроме того, что он ему скажет при встрече? Другое дело, когда сам Роман при знакомстве скажет «Как же, как же… наслышаны. Если бы у меня и был ученик, я бы хотел, чтобы им были вы!»
Пока же до осуществления этой розовой мечты было достаточно далеко. Для начала не мешало бы снять падения листа именно так как того хотел Морисс. Сюжет был снять за 3 месяца, а с этим чертовым листом они возились уже 3тий день. Съемочная группа порядком устала. Все без исключения втихаря подумывали поочередно то об увольнении, то о высказывании шефу всего, что на душе за эти дни наболело. У «срывателя листов» болели руки, а сам он подозревал, что вскоре на дереве не останется ни одного листика. Сценарист пожимал плечами - в сценарии не было написано, как именно должен падать лист. Кроме того, он не видел никакой принципиальной разницы как он упадет. Ассистент режиссера устала приносить ему все новые чашки кофе. Это было совершенно бесполезное занятие. Режиссер даже и не думал их пить, вместо этого, он переворачивал их, одну за другой, в очередном приступе ярости. Сам же Морисс хотел заплакать. От обиды и безысходности. Чем он, потенциальный ученик Романа Полански, заслужил такое наказание - работать с такими бестолковыми людьми. Эти идиоты даже не пытались понять его. Им было совершенно безразлично, каковым будет фильм.
Под конец дня раздраженный Стефан Морисс, под крики: «Убирайтесь прочь! Все! Бездари! Всех уволю!», разогнал всех и остался на съемочной площадке один. Он долго сидел в своем режиссерском кресле и… плакал. Не видать ему встречи с Полански. Никогда мастер не услышит о таком режиссере Стефане Мориссе и о его гениальном фильме. Потом он вспомнил, что нервы дороже и, твердо решив успокоиться, решил пройтись.
После того, как все ушли, съемочная площадка выглядела еще более грязной. Стаканы от кофе, перевернутые им самим в гневе, листы, неудачно упавшие и заслужившие этим негодование режиссера, палка с острым длинным крючком, которым цеплялись и срывались листья, камера, сценарий- все осталось там, где их бросили работники, спеша домой и не удосужившись положить все на места. А зачем, спрашивается? Завтра будет новый день и новые листы и к работе можно будет приступить сразу же, не тратя времени на поиск орудий труда.
Стефан встал, вытер слезы и начал прогулку. Однако она продолжалась недолго. Не успев пройти и семи шагов, режиссер поскользнулся на одном из искусственных листов и упал. Он почувствовал острую, пронизывающую боль в основании затылка. Вскоре, кожей на затылке он почувствовал, как растекается под ним теплая, густая жидкость. Режиссер хотел закричать, но силы уходили. Впрочем, как и боль. Как ни странно, Морисс не нашел лучшего занятия, чем думать. Сначала, он задался вопросом на что он упал. После недолгих размышлений он пришел к выводу, что на ту самую палку-листе - срывалку. Зла на парня, который оставил ее здесь он не держал - эту мысль он даже не удостоил вниманием. Вместо этого он занялся вопросом - почему он еще видит, ведь ранения в основании затылка очень часто являются причиной потери зрения. Не найдя ответ он перешел к следующему вопросу - почему он еще жив? Увы, но на этот вопрос он тоже не мог ответить. Зато он стал утешать себя мыслью, что мастер обязательно узнает о нем. Пусть не так, как он этого хотел, но узнает. Наверняка завтра пресса опубликует душещипательную историю о режиссере не успевшем снять свой самый гениальный фильм. Тем более что этот режиссер умер на съемочной площадке.
Тишина на съемочной площадке пугала его. Она как будто окутывала его, пытаясь поскорее поглотить, оставить в себе. «Интересно,- подумал Морисс - А существуют ли призраки? А если существуют, буду ли я одним из них». Внезапная, отчасти дурацкая мысль вселила в Стефана маленький луч надежды на то, что даже если он и умрет, то умрет не окончательно. Вздохнув с облегчением, он стал было мечтать как, будучи призраком, будет летать по съемочной площадке, наблюдая за работой все новых и новых мастеров. Возможно, со временем к нему даже кто-то присоединится. Подумав над этим еще минуту, он мысленно рассмеялся. Какой бред. Конечно же, он не умрет, ведь есть душа, а она вечна. А призраки… это действительно смешно.
Все эти мысли отвлекали его от главного вопроса - почему он еще жив? Судя по тому, что лужа крови была довольно большой - теплую жидкость он уже чувствовал в области поясницы - он потерял очень много крови. Тем временем, тишина зала становилась все более и более угрожающей. Он не возражал против того, что она его проглотит, он всего лишь хотел, чтобы это произошло как можно быстрее. В отчаянной попытке доказать себе что еще хоть что-то зависит от него, он решил воспроизвести какой то звук. Он пытался крикнуть, да так, чтобы его крик разорвал эту тишину, но изо рта ни вырвалось ни звука. Потом он решил опрокинуть что- то, но, как оказалось, верхняя часть его тела его не слушалась. Последней надеждой были ноги. Режиссер попытался вспомнить расположение аппаратуры на площадке. По идее, слева от него должна была быть камера. Если собраться с силами, ее можно опрокинуть.
Не долго думая, в отчаянном рывке он дернул ногой. Нога наткнулась на препятствие и камера, шатаясь в надежде приобрести утерянное равновесие, упала. Грохот раскатами раздался по территории всего зала. Этот шум принес режиссеру неимоверное облегчение. Тишина, встревоженная таким событием, еще не скоро придет в себя и забудет тем временем о нем. А он сможет за это время спокойно умереть.
Прошло несколько секунд, пока Морисс наконец не заметил его. Тяжелый силиконовый лист грузно падал с искусственного дерева. Но как он падал… Видимо, камера, падая, зацепила что-либо из оборудования, тем самым всполохнув дерево. Лист падал медленно, выписывая зигзаги в воздухе. Он был восхитителен в своем вольном падении.
Стефан Морисс зачаровано смотрел на падение листа. К сожалению, не в состоянии поднять голову, он не видел, как тот приземлился, но почему- то он был уверен, что приземление его было прекрасным. И тут он почувствовал, что пришло его время. Напоследок он подумал о том, что ему не очень то и важно, что о нем напишет пресса. Не очень важна и реакция работников, которые как ни в чем ни бывало завтра придут на работу. Он еще раз взглянул на то место, где недавно был лист и, облегченно вздохнув, как будто бы нашел ответ на вопрос почему он не умер раньше, умер.

---

Не знаю, что со мной.

Мне плохо.

Наткнулся на Дайрик Никиты.

Очень боюсь, что он его уничтожит.

Там всего лишь одна запись.

Блядь, я просто в ахуе сейчас.

Если он что-то сделает с ним, я не переживу.

Но нужно подстраховаться.

Итак, единственный и неповторимый Дневник Радостева Никиты

тут

Death Note: Новое пришествие

Главная | Все дневники | Случайный дневник | @дневники: изнутри | FAQ

Death Note: Новое пришествие Fahrengeit23 Календарь записей Альбом автора RSS Альбом RSS Все дневники архива Главная страница Случайный дневник @дневники: изнутри Техподдержка FAQ

Четверг, 20 августа 2009 21:59 Death Note: Новое Пришествие I часть: Человек 1 глава: Путь 5 мая 2017 год. За все время мир Шинигами никак не изменился. Богам Смерти также было очень скучно, и они занимались различного рода делами. Один из богов лежал на камне и подкидывал вверх черепушку, кто-то ел местные яблоки, которые не то, что не имели никакого вкуса, а наоборот, создавали отвращение. Только один грустными глазами смотрел на лестницу, ведущую в мир людей. "Ягами Лайт... После твоей смерти все вновь вернулось на круги своя. Как же мне надоел этот мир". Шинигами встал на ноги и направился в противоположную сторону. -Эй, Рюук? Ты куда, опять к королю?-спросил бог смерти, доедающий яблоко.-Старик сейчас не в настроении. Рюук пропустил предупреждение мимо ушей и не замедлил свой шаг. Ему очень была нужна вторая Тетрадь Смерти. Звонок на перемену раздался неожиданно, парень на последней парте аж вскочил со своего места. Причиной, наверное, было то, что он мирно спал, пока этот вредный звонок его не разбудил. Парня звали Йоске Ханамуро. Его непричесанные волосы огненно-рыжего цвета в сочетании с зелеными глазами и привлекательным личиком дарили ему очень красивую внешность, благодаря которой девчонки влюблялись в него с первого взгляда...но стоило узнать его получше, как все окружающие девушки старались избегать разговора с ним. Все из-за ужасного дерзкого характера, который не могли вытерпеть даже учителя с большим стажем обучения трудных детей. Но, на удивление всех остальных, существовал человек, который не то, что терпел Йоске, но и находился в романтических отношениях с ним. -При-ивет!!-радостно закричала девушка, сидящая рядом с Ханамурой. Это - Юкико Амаги. Самая красивая девушка во всей школе. Многие парни гонялись за ее длинными черными волосами, искренне чистыми голубыми глазами...а также много за чем еще. Но новость, то что она стала встречаться с самым безбашенным человеком в истории человечества, шокировала не только их, но и девчонок. Понять ее можно было, так как тоже имела свои заскоки, придумала различные идеи, которые не всегда были по душе Йоске. Но тот действительно ее любил и уделял большую часть своего времени, посещая кафе, кинотеатры, парки. -Мы же виделись,-промямлил сонный Йоске, но сразу понял, что за глупость сказал. На глазах Юкико стали наворачиваться слезы, ее любимый способ добиться извинения... -Ну, извини, извини. Привет!-состроил улыбку. Амаги вытерла притворные капли слез и засияла. Вновь прозвенел звонок, что обозначало начало еще одного урока. Йоске нацепил наушники и включил музыку на всю громкость, дабы не слышать ту ерунду, которую говорит учитель. Рюук быстрым шагом направлялся к лестнице. -Эй, ты куда? -Опять в их мир?-спросил другой Шинигами. Оба бога строили пирамиду из единственных подручных средств-черепов и костей. Конструкция шаталась, но они не обращали на это внимание. -А, я понял. Старик дал ему вторую тетрадь. Интересно, за какие заслуги,-сказал первый и засмеялся. Рюук не обратил внимание на их смешки, расправил свои громадные крылья и улетел в мир людей. Большой черный бог смерти, невидимый ни для кого, подлетел к школе, за которой наблюдал уже долгое время, Высшая Школа Геккукен. "Ну что, сведем все до простоты, кто первый выйдет из этих дверей, тот и получит тетрадь",-улыбнулся Рюук. Элемент неожиданности ему нравился. Сбежав с последнего урока, физкультуры, Йоске вышел из школы и насладился теплотой солнечных лучей. -Йоске Ханамуро? Даже не знаю, поздравить тебя или нет,-проговорил вслух Рюук и начал преследование школьника. Йоске не спеша шел по улице и внезапно остановился перед магазином с вывеской "Книги". "Как я ни старался забыть, но завтра у Тадаши день рождения. Юкико огорчится, если я не приду". Ханамуро зашел в помещение, Рюук залетел вместе с ним. Перелистывая очередную книгу, выбирая хороший подарок для как бы друга, он натолкнулся на черную тетрадь в отделе "Фантастика". -Death Note... Это на английском что ли?-Йоске, знающий английский ровно на столько, чтобы сказать "привет" и "пока", попытался перевести. Разочарование пришло быстро, поэтому Ханамуро достал из сумки словарь по английскому и начал переводить.-Тетра-дь. Сме-рти. Фу-ух,-Йоске протер лоб и перелистнул страницу. Глаза вылезли на лоб, так много незнакомых слов. "Ну ладно, Тетрадь Смерти. Ты будешь хорошим подарком"-Йоске улыбнулся и понес тетрадь к кассе. Рюук, стоящий за полкой, покачал головой. -Сколько стоит эта тетрадь?-спросил парень у продавца. -Эм... Мы такое даже не продаем. Наверное, кто-то оставил. Йоске пожал плечами, положил бумажку, эквивалентностью 100 йен на стол, и покинул магазин. Следующий день. Суббота. -Йоске, ты приготовил подарок?-спросила Юкико. Она была одета в праздничный наряд, который одевался только на важные события. Сам Ханамуро быстренько накинул футболку, одел потертые джинсы и, захватив с собой подарок, побежал встречать свою девушку. Йоске кивнул. -Ты хоть подписал?-вновь укоризненно спросила Юкико, зная забывчивость парня. Йоске покачал головой, достал свой подарок... -А ручку? Амаги вздохнула, достала из своей сумки ту вещь, которую он просил, и отдала. Ханамуро открыл тетрадь и стал писать: "Тадаши Оониси, желаю тебе в этот праздничный день веселья, счастья, а также долгой жизни" Он был не спец по написанию праздничных речей, но и времени на раздумья не было: он затратил на написание 10 секунд. Юкико нажала на звонок и через 5 секунд дверь открылась. -Юкико! Йоске..,-произнес он, затратив на приветствие 7 секунд. Он недолюбливал Ханамуро, также как и тот его. Еще 16 секунд ушли на то, чтобы разуться и добраться до гостей, сидящих за столом. А еще через 2 ... Тадаши схватился за грудь и закричал от боли. -Тадаши!-закричали гости.-Что с тобой! Даже Йоске подбежал к упавшему мальчику... Но все старания были бесполезны. Тадаши Оониси умер...от сердечного приступа. Йоске лежал на кровати и размышлял. Врачи сказали, то что он умер от приступа. Но у Тадаши никогда не было проблем с сердцем... Ханамура встал с кровати и достал подарок. "Тетрадь Смерти. А что, если это не шутка?" Йоске включил переводчик на компьютере и стал перепечатывать фразы из тетради. Вот что вывел экран: "Правила пользования: 1. Человек, чье имя будет записано в этой тетради, умрет. 2. Вы должны перед написанием представлять образ этого человека, поэтому люди с одинаковыми именами не умрут из-за одной записи. 3. Можно указать причину смерти. Если не написать, то так оно и будет. Без указания причины, человек умрет от сердечного приступа..." Йоске задрожал от ужаса, после прочтения последней строки. "...от сердечного приступа...так это не шутка!" Ханамура откинул тетрадь в угол. -Ну зачем ты так с ней?-раздался сзади голос, от чего Йоске вскочил. Он обернулся и испугался еще больше: перед ним стояло огромное черное существо. -Что ты?-еле проговорил он. -Я? Бог смерти Рюук. А то что ты сейчас откинул - моя тетрадь,-ответил он.-Ты уже понял ее свойства? Йоске взглянул на Тетрадь, а потом на монстра, называемое себя богом. Но спорить он не мог, так как никогда не видел, как ни странно, живого бога. -Эй, Йоске, а у тебя есть яблоки? А то я так по ним соскучился...5 лет как не ел. До Ханамуро стало доходить..."5 лет назад полиция заявила о поимке Киры, который убивал своих жертв...посредством сердечных приступов". -Так Кира убивал с помощью этой тетради?-спросил он. -Ну да, а никто еще не узнал что ли?-удивился Рюук. Йоске покачал головой, потом вновь посмотрел на тетрадь. -Я могу от нее избавиться? "Ну это неинтересно. Зря получается весь день за тобой ходил?" -Можно. -Как? Кровью подписать?-резко спросил Йоске. -Просто скажи Отказываюсь,-грустно ответил Рюук. -А Тадаши? -Это тот, кого ты убил? Ну, вернуть из мира мертвых даже богам Смерти не под силу. "Тетрадь Смерти. Орудие Киры. И сегодня я от этого избавлюсь. Сегодня. А сколько существует людей, которых я хочу уничтожить... Нет! И не думай". -Я отказы..,-начал произносить Йоске, но не стал протягивать тетрадь. "А с другой стороны... Я смогу убивать, не создавая лишних вопросов. Понемногу... Различными способами..." Ханамура засмеялся. -Это означает, что ты оставляешь тетрадь? -А ты как думаешь, бог смерти Рюук? Йоске засмеялся, а его глаза сверкнули. Йоске Ханамуро, до этого момента обычный учащийся 2-Б класса Высшей Школы Геккукен, встал на путь хаоса, не подозревая даже о малой части трудностей, которые ожидают его на этой дороге... 2 серия: "Судья" Два парня сидели и играли в видеоигры. -Эй, Минору! Так нечестно,-сказал первый, обращаясь к своему другу. -Ха-ха! Да мне плевать,-Минору широко улыбнулся, но тут его лицо преобразилось. Он встал с кровати и направился к окну. -Минору! Ты куда? Но тут он тоже вне его воли встал с пола и подошел к другу. Несмотря на высоту падения со второго этажа, первый мальчик полностью открыл окно и спрыгнул вниз головой. За ним последовал его друг... "Минору и Сэйши. Два неразлучных друга, которые даже деньги отбирают вместе. Пускай и умрете так же". В Тетради Смерти блестела благодаря солнечным лучам свеженаписанная надпись, которая заставила друзей покончить жизнь самоубийством. На этой же странице повесился Норио Мийамота, утопилась Закуро Амано, известный бизнесмен Хиронобу Терада. И так еще несколькими листами назад... Одни убийства, убийства, убийства. Рюук, съедая очередное яблоко из тарелки, все-таки не сдержался и спросил. -А зачем ты их убиваешь? Йоске оторвался от записей и, крутанувшись на кресле, повернулся к богу смерти. -Ну, как тебе бы сказать... Не твое дело,-отрезал школьник и принялся за имена. И вновь в городе Токио, а то и за его пределами, через 6 минут 40 секунд, как гласило 4 правило, умер очередной человек. Но тут Йоске вспомнил о учебе, поэтому быстро накидал первые, попавшиеся на глаза, книги в сумку и, попрощавшись с матерью, пошел в школу. А за ним полетел невидимый для всех, скучающий Шинигами. Юкико не пришла на урок, сегодня был день похорон Тадаши, но Йоске сумел отговорить свою девушку взять его с собой. Ему бы было противно смотреть, как закапывают его жертву. Все уроки он что-то строчил. Никто не обращал на это внимание, к нему вообще редко поворачивались, плюс к этому он сидел на последней парте. -Йоске! Ты опять занимаешься не уроками?!-громко спросил учитель. Ему изрядно надоело смотреть на Йоске, который что-то писал, когда этого не надо.-Если бы так учился, как ничего не делаешь. А ну дай мне сюда эту тетрадь! Рюук очнулся от мечтаний и понял, что обратились действительно к Йоске, который только что записал имя в Тетрадь Смерти. -Ха-ха, попался, Йоске?-бога радовало, что сейчас могли возникнуть проблемы. Но школьник без доли смущения, перевернув несколько страниц, пошел к учителю. -Вот. Переписывал конспект из учебника по этой теме. Учитель одел очки, рассмотрел внимательно и отдал тетрадь, даже не взглянув на обложку. -Учиться начал, Йоске? Взрослеешь. Но лучше внимательней меня слушай. Ханамуро кивнул и сел за свою парту. Весь оставшийся урок он делал вид, что слушает учителя. Больше проблем не возникало, поэтому учебный день прошел очень быстро. -Как же ты это сотворил?-не стерпел от любопытства Рюук.-Почему он не увидел имена? Йоске, отойдя подальше от школьного участка, ответил. -Все очень просто,-парень улыбнулся.-Я на одной странице писал из учебника важные определения, а в конце тетради имена. Неужели ты думал, что я бы попался на такую глупую ошибку? Йоске рассмеялся. -Впервые вижу, чтобы Тетрадь Смерти использовалась для уроков. Шинигами задумался. "А голова-то у этого паренька варит. Может, он?" Рюук и не заметил, как уже долетел вместе с Йоске до дома. И убийства продолжились. Йоске убивал всех, кто хоть раз переходил ему дорогу. А иногда и просто тех людей, которые ему не нравились. -Эх, Йоске. Я все же никак не пойму твоей цели. Ну если прошлый Кира убивал только преступников, чтобы создать идеальный мир, то зачем ты их уничтожаешь? -Ну... У вас же вроде есть Король, по крайней мере существуют легенды... Рюук удивился. Он не ожидал такого ответа. -Есть.. А зачем он тебе?-спросил Шинигами, зная ответ. -Хотелось бы привлечь его внимание,-спокойно, как будто ничего особенного говорить об этом, сказал Йоске. Именно этого ответа Рюук и ждал. -Король не обращает внимание на людей, так что тебе незачем стараться. Ханамуро пропустил его слова мимо ушей. Он упомянул о Короле только чтобы отвязаться от Рюука, но все же мысль была интересной...встретить Короля Шинигами. Йоске закрыл тетрадь и оставил в покое ручку. -Быть убийцей все-таки немного трудно,-заявил он.-Надо давать себе отдых. Парень завернул Тетрадь Смерти в коричневую обложку из-под тетради, чтобы обезопасить ее нахождение в ящике. -Знаешь, мне тут обратно надо вернуться, ты не скучай,-улыбнулся Рюук и исчез с поля зрения. -Будь уверен,-Йоске улыбнулся, а потом спустился вниз, чтобы также незаметно исчезнуть из дома. -Привет, Йоске!-радостно закричала девушка, увидив своего парня. Сегодня она одела зеленую кофточку и джинсы, так как к вечеру стало прохладнее. -Привет,-Ханамуро подошел к ней и поприветствовал поцелуем.-Прогуляемся? "Мне бы отвлечься от дел"-подумал он. Юкико задумалась, приставив палец ко рту. -Может, в кафешку неподалеку? Там салатики вкусные,-Амаги уже предвкушала салат. -Зачем обязательно куда-то ходить? Можем просто погулять по городу,-заметил Йоске. Он наелся своих яблок, которыми почему-то его угощал Рюук. Юкико радостно кивнула и схватила своего парня за руку. Началась вечерняя прогулка пары... Пройдясь по всему району, а также заскочив во все магазины одежды, они направились домой. На улице было темно, Йоске не удивлялся: они прогуляли до 10 часов вечера. -Эй, смотрите кто идёт?-крикнул голос.-Это же Йоске Ханамуро с самой Юкико Амаги!-продекламировал он и засмеялся. То же самое сделали и его дружки. Вокруг никого больше не было, в паре домов горел свет, но так устроены эти люди, что они не будут подвергаться опасности ради спасения других. "Тору Куроки, да что тебе все время от меня нужно? Если бы ты не учился в моем классе, то висел бы в своей комнате на веревке" Школьник подошел ближе. -Йоске, давай так? Ты даешь нам на денек свою девочку, а мы тебе прощаем долг,-предложил Тору. -Какой долг?-удивился Йоске. Все захохотали. -Только что заработанный,-ответил юный преступник и схватил Юкико. -Йоске!!-закричала та. -Заткнись! А то тебе глотку перережу,-взбесился Тору. Еще не хватало, что кто-нибудь их поймает. "Аргх, что делать? Я не могу бросить Юкико. Но и сделать я тоже ничего не могу" Тут Тору схватился за ножик и...воткнул его себе в грудь. Дружки испугались и побежали в разные стороны, а Юкико с испуганным лицом подбежала к Йоске и обняла его. "Самоубийство? Но я ничего не писал..."-все это было странным. Но сначала Ханамуро решил довести Юкико до дома, а потом уже думать над всеми проблемами. Домой Йоске пришел не в настроении. Юкико подумала, что он расстроен из-за Тору и его смерти, то правда была в другом... Умер он явно не по своему желанию, но тогда получается что есть еще один владелец тетради... -Йоске, как всегда поздно,-как ни странно, мать улыбалась. Она привыкла, что ее сынок поздно приходит со свиданий.-Ты знал, что сегодня зарезался твой одноклассник, Тору Куроки? Да и за весь день я услышала по новостям как минимум 5 самоубийств. Ханамуро сделал удивленный вид. -Случайность,-пожал плечами он и поднялся наверх. На кровати сидел Рюук. -Ты убил?-спросил он, на что Йоске...отрицательно покачал головой. -Я не знаю, что творится,-школьник присел на стул и включил телевизор. Экран показывал прогноз погоды. Но тут все изменилось, заполнилось белым цветом...а посередине экрана красовалась надпись большими черными буквами:"KIRA". 3 глава:"Помеха" Глаза наполнились ужасом. В зрачках отражался белый экран и зеркально отображенные буквы. Кира... "А? Значит все-таки вторая тетрадь?" Голос из телевизора раздался жутким смехом. -Здравствуйте. Думаю, вы уже поняли, что я-Кира. Наверное, вам стало известно, что в последнее время стали умирать люди...но не от сердечного приступа,-голос засмеялся.-а от самоубийств. Так что знайте, Кира вновь будет вершить суд...над всеми. Экран резко потух, а вместо белого фона начался вновь прогноз погоды. -Ну что скажешь, Йоске?-Рюук спросил со странной улыбкой на лице: такое положение дел ему определенно нравилось. Он подкинул вверх яблоко, которое назад не упало. -Как это может быть? Откуда у него тетрадь? Рюук посмотрел наверх, но заветное яблоко не обнаружил. -Может он блефует? -Нет...точно нет. Ведь сколько человек погибло из моей школы...скорее всего и он оттуда же. Откуда у него она?!-рассвирепел Йоске. Рюук пожал плечами, и вдруг заметил свое яблоко на полке. -Может...другой...Шинигами,-проделал попытки достать еду лежа на кровати, но попытки были безуспешны. Бог смерти махнул рукой и взял еще один фрукт из вазы.-Я же все-таки не единственный Бог. Йоске кивнул и, выключив телевизор, рванул к компьютеру. Пару щелчков, и Ханамуро уже был в интернете. -Что решил сделать, Йоске?-поинтересовался Шинигами, еще не понявший гениальный план хозяина тетради. -Все элементарно, Рюук. Этот второй Кира убивает учеников и учителей из моей школы, поэтому для полиции будет ясно, что убийца учится в этом заведении. Но если я стану записывать имена и из других школ,-Йоске нашел списки школ в Токио, и в разных окнах открыл каждую из них,-то скорее всего подумают, что Кира попросту не любит учебу. Ханамуро улыбнулся, ведь он нашел выход из этой ситуации. Рюук не последовал его примеру: то ли потому, что яблоки закончились а до полки было далеко, то ли потому, что его мысли были заняты совершенно другим, но относящимся к этому делу... -Ты смотрел вчера, видел? -Сообщение Киры? Как-то мне не понравилась его последняя фраза, то что он будет убивать всех,-ответил невысокий мальчик в очках, староста этого класса. -Да что ты паришься? Зачем ты ему?-убеждал его другой. Да, различные слухи очень быстро распространились по всей школе Геккукен. Йоске зашел в класс вместе с Юкико, и они сели за свои парты. -Йоске, ты слышал Его сообщение?-испуганным шепотом, будто ее могут услышать, спросила Юкико.-Я боюсь. Он уже убил...то есть уже столько людей покончило жизнь самоубийством. И несколько из них из нашей школы... Ханамуро обнял свою девушку и успокоил ее. -Он и Тадаши убил? Йоске пожал плечами. Он еле скрывал всю правду, правду, кто убил ее друга на самом деле. Весь день был в плохой атмосфере. Если раньше каждый шутил, веселился, то сегодня все были спокойны как никогда, что привело учителей к недоумению, хоть они и понимали причину. На полу в большом зале, где стоял единственный стол со стулом, расселся молодой детектив с ярко-белыми волосами. Он рассматривал различные папки, фотографии и всякую остальную информацию. К детективу подошел молодой человек в сером костюме и в небольших очках. -Нир, вы сильно заняты? Блондин повернул свою голову к молодому человеку и ответил: -Ну как сказать, Веспер, я пытаюсь разобраться со всеми этими самоубийствами. -Вы из-за этого сообщения? Но я не пойму, при чем тут Кира? Тот же убивал посредством сердечных приступов... -В скором времени я все вам расскажу, Веспер. А пока...слушай сюда. Молодой человек взглядом поискал куда сесть, но все-таки решил остаться на месте. -Тут все довольно запутанно-смерти происходят различные. В последнее время нас оповестили о самоубийствах во всех школах Токио... -Школах? Но почему? Нир отодвинул все папки, оставив только одну. -А вот эта смерть самая необычная...сердечный приступ,-детектив показал на дело об самоубийстве.-Веспер, распечатал мне пожалуйста досье... Тадаши Оониси. Думаю, это продвинет нас на шаг вперед. Йоске, утомленный, вернулся домой. Различные мысли забили голову, он не мог сосредоточиться на одном: как избавиться от другого Киры. Тут он резко рванул к столу, по пути доставая черную тетрадь. Незаметно в комнату пробрался Рюук. -Где ты пропадал, Рюук? Мне казалось, или ты должен всегда находиться со мной? -Йоске, так я же должен посещать свой мир?-укоризненно спросил Шинигами. Вопрос Ханамуро его обидел. Но Йоске было плевать, он стал что-то усиленно писать в тетради. -Йоске, что ты делаешь? Ты же вроде придумал отличный план. -Рюук, все не так просто,-Ханамуро приостановился на мгновение.-Меня легко вычислить, и все из-за этого глупого случая с Тадаши. Он единственный умер от сердечного приступа... Шинигами вновь мало что понимал, не давались ему такие темы и рассуждения. -А это главный почерк этой треклятой тетради. Благодаря Тадаши они выйдут на Юкико...а после и на меня... Мне нужно составить убийства на месяц, а тем временем спрятать как можно лучше тетрадь. Рюук кивнул. Пока Йоске судорожно записывал имена, Шинигами размышлял. "Ты далеко зашел, Йоске. Когда я в первый раз тебя увидел, никто бы и не подумал, что такой человек сможет убивать. Но, наверное, достаточно получше тебя узнать...",-Бог Смерти взглянул в Тетрадь на последнее имя, которое записал Йоске.-"Хотя может и не достаточно. Юкико знает тебя намного больше времени, но так и не поняла что ты за человек. Человек, монстр, который ради своей свободы и спасения готов на все...не ожидал я, что ты запишешь это имя... Юкико Амаги" 4 глава: "Расследование" Посреди огромного зала, окруженный различными бумагами и папками, сидел детектив. Он устанавливал связь между последними убийствами, но не все было до конца ясно. Вот, отчет, где явно указано, что все жертвы из школы Геккукен. А вот отчет об жертвах в других школах. "Это отвлекающий маневр? Или убийца так не любит школьников? Но это не так уж и важно, сейчас есть один факт который стоит исследовать... -Вот ваш отчет...и ваше кофе со сливками и с сахаром,-к Ниру подошел детектив в темном костюме, Веспер, держа в двух руках названные объекты. -Спасибо, положи на пол пожалуйста. "Куда"-хотел спросить он, но не стал перечить. Веспер отодвинул пару бумажек и положил на свободное место чашку, а потом протянул папку своему шефу. Тот кивнул и открыл досье: "Семья: Ханако Оониси - мать, домохозяйка. Йутаку Оониси - отец, работает на заводе Раббер Индастриал. Учеба: Старшая школа Геккукен 2-А класс Контакты семьи: Семья Тотсико, семья Кураги, семья Мадзуди, семья Амаги... ..." -Веспер, мне пожалуйста досье всех семей в контакта... -Все здесь, Нир, в этой же папке. Детектив с белоснежными волосами улыбнулся, он оценил работу своего помощника и стал пролистывать листки. -Так...хм...не то..о. Амаги, она учится в той же школе, в какой учился Тадаши. Веспер, посети школу Геккукен и задай ей несколько вопросов. Нир поднял с пола чашку и продолжил чтение: "Контакты семьи: семья Ханамуро..." Машина неспеша передвигалась по дороге. Ее постоянно обгоняли другие, но водителю было совершенно все равно. У учителя математики сегодня был выходной, и он хотел его провести с умом, съездить на рыбалку, встретиться с друзьями и может даже позволить себе немного алкоголя, хотя совершенно не понимал, как потом собрался возвращаться домой. Насвистывая веселую песенку он ехал строго по ограничителю скорости на своей старой машине, как услышал громкий гудок. Учитель очнулся и увидел, что по встречной полосе мчался грузовик. Он со всей силы дернул руль и ушел вправо, к обочине, но машина не выдержала такого поворота и ее занесло. Он стал крутиться на дороге, а грузовик, не имеющий возможности произвести остановку, попытался объехать, но его тоже занесло, и грузовик перевернулся, упав прямо на машину учителя математики... Прозвенел звонок, но никто в классе 2-Б даже не собирался садиться на свои места. Учитель все не проходил, и ученики все также продолжали болтать про новые игры, одежду и различную другую ерунду, которая крутилась в кругах молодежи. Йоске сидел в обнимку с Юкико и о чем-то думал. Да, его Шинигами вновь не было рядом, и он уже начинал подозревать неладное. Тут дверь открылась и в класс зашел молодой человек. -Здравствуйте, меня зовут Майко Номару, и я буду заменять вашего учителя по математике пока он отсутствует. Класс расселся по своим местам, но никто даже не поинтересовался, где их повседневный учитель находится. И урок начался. Несмотря на возраст, ему удалось привлечь внимание к себе других учеников и подробно обьяснить новую тему... ...кроме Йоске. Весь урок он то и делал, что читал комикс и слушал музыку. А как только прозвенел звонок на обычную перемену, он выскочил из кабинета и хотел побегать по коридору, чтобы как можно больше услышать гадостей в его адрес, но мужчина в темном костюме остановил его. -Ты из 2-Б? Ханамуро кивнул, он оценил мужчину и понял, что раньше его он здесь не видел, поэтому мысль о чьем-то родителе отпадала. -Ты можешь позвать Юкико Амаги? Йоске занервничал, но не мог отрицать. Это бы было подозрительно и точно не на плюс ему. -А, простите, с кем я имею честь разговаривать? Веспер пошарил по карманам и достал удостоверение: -Частный детектив Грей Вренвилль. Я по делу об убийстве Тадаши Оониси. Ханамуро еще больше занервничал. "Тадаши? Они напали на след моей школы? Как я и предполагал...а этот детектив...слишком быстро он взял и сказал свое имя. Не иначе как псевдоним. Рюук засмеялся. "А он откуда тут? Хотя без разницы, раз он смеется, значит имя и правда неверное" -Ладно, я позову ее. Йоске ушел обратно в кабинет. Юкико уже собиралась выйти, но Ханамуро вовремя ее остановил. -Что такой, Йоске? -Перемена все равно короткая, тебе незачем никуда идти. Амаги покачала головой. -Я обещала Мие из 1-В класса, что отнесу ей этот журнал,-она помахала журналом перед его лицом -Что тебе мешает отдать его хотя бы на следующей перемене? Юкико покачал головой, но Йоске стоял на своем. Он нежно схватил ее голову и поцеловал, не стесняясь никого. Хотя никому не было до этого дела. Сначала Амаги пыталась вырваться, но у нее это не получалось, и она обняла своего любимого парня и простояла так с ним до звонка. "Ну вот и все. Надеюсь, к следующей перемене он уйдет",-подумал Йоске. В класс зашел тот же учитель вместе с молодым человеком в костюме. -Мисс Амаги, этот молодой человек пришел к вам. Пройдите с ним, пожалуйста. "Черт!"-пронеслось в голове у Йоске. Рюук сел за место Юкико и улыбнулся. -Что, Йоске? Обломался твой план?-он засмеялся. Ханамуро проигнорировал его смешок и вернулся к урокам, точнее, к комиксам. -Прошу меня извинить, мисс Амаги. Но дело срочное...Вам разве не передал сообщение некий Йоске Ханамуро? -Йоске? Не-ет,-она опустила голову. Веспер удивился, но не стал терять много времени. -Я задам вам несколько вопросов...о Тадаши Оониси. Юкико невольно вскликнула. -Та.да.ши,-проговорила она по слогам.-Да, конечно. Детектив достал блокнот и стал задавать вопросы. -В каких отношениях вы состояли с Тадаши? -Он был мне другом, лучшим другом. Знакомы мы были с детства... -Вы не знаете, были ли у него какие-то враги, неприятели? Он вам не рассказывал? Юкико покачала головой: -Нет. Он ладил со всеми. Даже с моим Йоске, хотя его многие не долюбливают. Веспер записал это в блокнот. -А что вы скажете о Ханамуро? -Ну...он мой парень, я с ним встречаюсь со старшей школы... -Нет, не в этом смысле. Вы не замечали за ним ничего подозрительного? Лицо Амаги дрогнуло. -Вы его подозреваете? Веспер улыбнулся и успокоил девушку: -Нет, конечно. Я просто должен знать все факты. Юкико кивнула. Ей тяжело было это говорить, но все же... -За последний месяц он сильно изменился. Он стал меньше уделять мне внимания...хотя в последние дни все вновь изменилось. Я подозреваю, что у него были какие-то проблемы. Веспер схватил своей рукой подбородок. -Все ясно, извините за беспокойство. Можете вернуться на урок. Детектив быстро направился к выходу, Юкико взглянула ему вслед и вернулась в свой класс. Йоске очнулся от музыки и начал сверлить ее глазами до того момента, как она села. Ханамуро больше не мог сдерживаться, он тихо ее спросил: -Что он от тебя хоте... Мистер Номару окликнул Йоске и попросил его отсесть, потому что поведение уже перешло всякие границы. Ханамуро надулся, но не стал противиться. Он не хотел потратить свою большую перемену на обьяснения с учителями. Как только в очередной раз прозвенел звонок, Йоске быстро подсел к Юкико и вновь повторил свой вопрос. Его желание все узнать затмило разум. На уроке из-за этого он не смог дочитать, как супергерой в который раз спас Землю от нападения инопланетян. -Что он от тебя хотел? Несмотря на грубость в его голосе, Юкико ответила. -Он спрашивал про Тадаши...и про тебя. Йоске резко отвернулся и хлопнул рукой по столу, так как не смог сдержать всю злость. -И что ты ему сказала? И вновь лицо Амаги дрогнуло. "Йоске..покажись..ты не Йоске. Нет",-подумала Юкико и так же резко ему сказала: "То что за последнее время ты очень сильно изменился, Йоске Ханамуро!". После этого Юкико вскочила и побежала к выходу. Йоске еще раз стукнул по столу, но помчался вслед. Амаги добежала до лестницы, но Йоске схватил ее за руку. -Отпусти меня! -Извини! Юкико перестала сопротивляться, но все еще была страшно обижена. -Извини, я наговорил много глупостей. Сама подумай, я весь на нервах после смерти Тадаши, вот только недавно смог успокоиться, но тут приходит детектив и начинает расспрашивать о нем, да и еще и я в этом упоминаюсь. Каково, думаешь, мне? А? Амаги повернулась к нему и еще одна последняя слеза вытекла из ее глаза. Йоске крепко обнял свою подругу и прикоснулся своими губами к ее. "Я не должен ее потерять...это не входит в мои планы",-подумал он. Нир взглянул на полную чашку кофе, которое он так и не смог отпить. Оно уже было холодное, поэтому детектив отодвинул кружку и на ее место положил наскоро сделанную куклу, на которой были вышиты инициалы Юкико Амаги. Детектив Нир, N, как его еще называли, являлся руководителем детективной группы, которая не носила особого названия. В кругу общества ее просто звали ДС(Детективное Сообщество), но обычные жители этого не знали. Зато была предоставлена эмблема с изображенным орлом, держащим в клюве тетрадь. Тетрадь, которая несет справедливость. Состав группы был невелик - три человека. Уже известные Нир и Веспер, а также женщина с головокружительной внешностью, что давало понять, что Нир взял ее к ним не просто так. И звали эту умную и красивую женщину Зета. По началу ДС был никому неизвестный. После поимки Киры, N какое-то время не показывался в криминальном мире, и преступники вновь дали о себе знать. Но потом самые крупные главы криминальных сообществ стали проигрывать. На наих выходила неизвестная группа, которая показывала только свои инициалы: "N", "V" и "Z". Так о них сложилась хорошее впечатление и в Новом Мире появились новые герои, которые будут нести добро. В помещение зашла пара, мужчина в темном костюме и женщина с ярко-рыжими волосами, а также в короткой юбке и блузке. -Зета, я, конечно, сказал, что ты можешь ходить в чем хочешь, но не до такой степени, чтобы не доводить Веспера до потери чувств,-как показалось, на полном серьезе сообщил Нир. Но это лишь означало, что никаких претензий он не имеет. Веспер начал свой доклад: -Нир, я раздобыл нужную информацию... Беловолосый детектив кивнул, но не обращал на него внимания, он лишь достал вторую куклу с инициалами Йоске Ханамуро. -Я узнал о человеке по имени...Йоске..,-Веспер заметил две куклы, но не удивился. Нир часто делал подобные штуки за короткий срок, чтобы облегчить обьяснение своим детективам.-...Ханамуро... -Спасибо, Веспер, но я уже без твоей помощи раздобыл всю нужную мне информацию. Зета хихикнула над своим молодым партнером, от чего Веспер покраснел. -У нас есть таинственный парень по имени Йоске Ханамуро,-Нир поднял в воздух куклу в правой руке,-который сильно любит Юкико Амаги,-он поднял куклу в левой руке.-Они оба связаны с подростком по имени Тадаши Оониси. Нир кивнул вперед, два детектива обернулись и заметили одинокую куклу. -Как я узнал, Тадаши сильно любил Юкико, мне так сообщили родители обоих семей, и естественно у Йоске был повод убить Оониси. Но в тоже время Юкико могла избавиться от него, чтобы он не мешал их личной жизни...Осталось понять. Кто из них Кира. Веспер возникнул: -Нир, неужели ты подозреваешь эту невинную девочку, Юкико? Я виделся с ней, она не способна убить. -Веспер, ты еще так молод,-сказал детектив, который был младше и Веспера и Зеты.-Как раз те люди, которые не способны убить, и убивают. -Как я понимаю нам нужно устроить за ними слежку?-спросила Зета, проанализировав данную ситуацию. -Да, но нам не достаточно камер. У меня есть одна идея, но она будет использована только в одном случае. -В случае Юкико?-спросил Веспер. -Нет, ты просто будешь наблюдать за действиями Юкико, не попадавшись к ней на глаза. Ее я подозреваю меньше всего...а вот Йоске. Нир посмотрел на Зету, она была необычайно красива и молода для своего возраста в 20 лет. -Веспер, как ты думаешь? А пойдет ли Зете школьная форма?.. Комментировать | Подписаться | URL

@музыка: Jake Bugg — Simple Pleasures

@темы: Радостев

---

Того-этого.

А у меня того-этого.
Юбилей.
300 часов на Майшоус.

Я просто сотку не праздновал, вот только на 300 до меня дошло...
Теперь совсем чуть-чуть до 500, правда?)

@темы: сериальное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Твою мать.

Я не бью ни больнее пули, ни острей ножа.
Я не рву, не метаю, рукой не вздымаю воздух.
Я одна, как смертник, да без гроша.
Без гроша в моих выкуренных к чёрту легких.

Я ведь смертник, но лучше б была рыбаком.
Лучше б волос пожухлый крутила на мокрых пальцах.
И из глаз, из черных вороньих окон
На меня с перестуком глядит передсмертный праздник.

....

P.S.

Я не хочу заканчивать этот стих.

@темы: стихи, Радостев

---

All I Need Is Цц

РАДОСТЕВ

МАТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ

Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ

НИКТО НЕ БУДЕТ ЛУЧШЕ ТЕБЯ

НИ-

КОГ-

ДАААА

DDD

P.S. Просто я вот из бана вернулся. И это, пожалуй, самое весёлое возвращение.

И раскрою тайну века: что же такое цц.
первая Ц - это Никита, потому что ЦЕ КРУТО
вторая Ц - это Радостев, потому что ЦИФРЫ НЕ ЛГУТ НИКОГДА, АЛГОРИТМАМ НЕ НУЖНЫ ЧУВСТВА, МАМА МАТЕМАТИКА.



(шучу, конечно).

@темы: Радостев

---

Мне тут немного плохо.

Мастер, побойтесь Бога, что я могу вам сделать?
Что могу предложить за свои слова?
Мастер, одна дорога — крест и печаль близ тела,
Меч, мешок палача, в коем голова.

Мастер, побудьте в сказке, не бейтесь в стену.
Если не быть мне фокусником, то кем?
Мастер, подайте краски — будем творить ступени,
Что поведут исходом из этих стен.

Мастер, я вижу тени, Мастер, я вижу плети.
Я ощущаю вязкий водоворот.
Нет кислорода, Мастер, всё растворилось, где ты?
Мастер, одна дорога —
на эшафот.

***

Проблема в том, что я не напишу вам письма.
Я не оставлю записки на пыльном кресле.
Пусть будут прокляты чёртовы небеса,
Пусть будет проклято это звучанье сердца.

Я не стремлюсь лезть на плаху, на пьедестал,
Я не стремлюсь разбегаться и прыгать вниз.
То, что ты сам в себе сОздал — или создАл
Есть тот единственный верный векам механизм.

То, что в тебе слепили осколки бед —
Есть лишь осколки бед — в переводе — прах.
То, чем ты жил, чем ты выдержал свой протест,
То есть единственный Бог твой и твой монах.

То, чем ты жег себя, пламенем жрал мосты,
То, чем ненасытно ты резал плоть.
То — лишь обрезки памяти, что пусты,
Что не сумеют убить или уколоть.

То, чем ты жрешь сам себя, повалясь к земле,
Есть твой единственный слоган из всех речей.
Если же смерть растворена в воде,
То, что течёт в твоем слове, мой друг,
Ручей.


p.s. Суть в том, что я тут немного эммм повздорила с господином с весёлой фамилией. Терпеть не могу такие моменты короче. Чувствую себя как тогда, с Тарадиным, однако тот хмырь был жесток: до слез довел, нахуй послал, а в ЧС не кинул, ублюдок. Лучше бы кинул. Блять. Но вот с Тарой я совсем не хотел общаться, а сейчас я валяюсь на диване, смотрю Блэкпул, охуеваю от его охуенности, а в каждом перерыве скулю как побитая собака.
Противное чувство, если что.

@темы: Радостев